Эксперты украинского фармрынка об уроках России

Владимир Загорий, генеральный директор «Фармацевтической фирмы «Дарница», доктор фармацевтических наук, профессор, заведующий кафедрой промышленной фармации НМАПО им. П.Л. Шупика

— Диалектика жизни построена таким образом, что надо учиться на своих ошибках и на ошибках умных людей. Хотя у нас в народе и бытует антитеза: «дивись, як робить дурний, і не роби, як він» (то есть, будь умнее), — но не велика заслуга быть умнее недалекого человека. А вот если умный человек сделал ошибку — то ты делаешь правильные выводы и в дальнейшем ими руководствуешься. Поэтому учиться следует на ошибках именно умных людей, ведь тогда ты сам, — достигая их уровня, заочно получая и усваивая их опыт, — прогрессируешь в  своем развитии.

С этой точки зрения я расцениваю и последнюю, XIII конференцию Института Адама Смита в Санкт-Петербурге, в которой принимаю участие уже 9-й год кряду. Как звучит тема конференции? «Фармацевтический рынок и здравоохранение в  России». А в  прошлом и позапрошлом годах было как написано? «…в  России и  странах СНГ». Имеем мы право задать самим себе вопрос — в чем причина такого изменения? При этом в конференции принимали участие представители и Украины, и Казахстана, и эксперты из других стран…

С тех же позиций многолетнего участника конференции замечу, что уровень ее проведения в этом году был немного ниже. С моей личной точки зрения, 13-я встреча была нужна для того, чтобы внимательно посмотреть на те ошибки, которые сделала матушка-Россия, и не допустить их повторения у себя в матушке-Украине. Мы ясно поняли, что одним из стратегических просчетов, допущенных Россией, была программа дополнительного лекарственного обеспечения — ДЛО. Не дай Бог, чтобы наши чиновники переняли этот опыт и предложили нечто подобное, а украинский бизнес это поддержал. Поэтому первый урок, который должен быть нами извлечен и накрепко усвоен: никогда в  Украине не должно произойти такого, как в  России с ДЛО. Это главный стратегический вывод. А причины, следствия — об этом можно говорить долгими часами.

Российский фармацевтический бизнес допустил стратегическую ошибку еще 4–5 лет тому назад, когда пошел на поводу у государства и  иностранных компаний. И сегодня интерес зарубежных компаний к России угасает, она представляет для них все меньше интереса. Почему? Потому что нет политики и нет гарантий. И одно из весомых подтверждений отсутствия гарантий — ситуация с ДЛО. Рассматривали проблемы розницы, дистрибьюции, слияния-поглощения, но, по сути, главный вопрос, который висел в воздухе все три дня конференции, — «нам заплатят  »… Собрался цвет топ-менеджмента крупнейших зарубежных производителей, и у всех один вопрос: возвратятся ли из матушки-России деньги за ввезенные в  нее миллионы упаковок ! Во многих вопросах кроются готовые ответы. Но, что бы там ни было, мы не должны повторить ту же ошибку и довести ситуацию до того, чтобы приезжали и спрашивали у государства Украина, заплатит оно, или нет!

Еще один стратегический вывод: в  России стратегия развития фармации отсутствует. Как на уровне общественных ассоциаций, которые представлены не были, так и на уровне государства. Уровень фармацевтического видения сегодня в Украине выше, чем в  России. Может быть, проблем больше, чем в  России. Но состояние, перспективы развития, возможности фармацевтической отрасли у Украины, я считаю, лучше, чем у России.

Для того чтобы разобраться в сегодняшнем дне России, чтобы понять, почему там порой так случается, необходимо хорошо знать ее историю — от бояр, Ивана Грозного, Калиты, трех веков дома Романовых… Значение истории многие оценивают по-разному: одни считают, что история многому учит, другие уверены, что история не учит ничему, никого и никогда. Но, в любом случае, все великие цивилизации, существовавшие в веках, — Вавилон и Древний Египет, великие империи Рима и Китая — строили государственный аппарат. А необходимым атрибутом государства является чиновник, функция которого — следить за выполнением предписанного государем (императором, фараоном и т.д.), при этом должно существовать четкое разграничение между понятиями «государство» и «его управленцы». А движущей силой развития общества всегда и везде было и по сей день остается одно — конкуренция. Но конкуренция не среди чиновников или политиков, а среди граждан. Чем больше ограничений (рычагов) — тем слаще запретный плод: всегда во все времена чиновники подвергались искушению иметь больше, чем те, кто (вырабатывая и конкурируя между собой) являются движущей силой. Можно с полным правом экстраполировать это на сегодняшний день.

Эквивалентом всей деятельности человека, его знаний и прогресса в конечном итоге являются деньги. А ведь их зарабатывает не государство — оно может только перераспределять их между членами общества. Зарабатывает деньги бизнес, он и должен в  ходе конкуренции формировать базовую среду, формировать политику, а политики и чиновники — быть исполнителями правил, законов и т.д.

На конференции было уделено много внимания теме слияний и поглощений, которыми был так насыщен последний год. Процесс слияний и поглощений не имеет временного лага — это перманентный процесс, слияния и поглощения всегда были, есть и будут. В мире царит глобализация, концентрация капитала, не обойдут эти тенденции и Украину, хотя пока она еще не представляет значимого интереса. Другое дело — в какой форме они будут проходить — дружественной, недружественной, но те этапы, которые проходил весь цивилизованный мир, начинают проходить Россия, Украина — здесь нет необходимости выдумывать что-то новое, просто надо изучать накопленный опыт.

Сегодня во всем мире успешность бизнеса измеряется не нормой прибыли (сколько заработано за год, квартал и т.д.), не занимаемой долей рынка, а степенью защищенности активов. Приход стратегического инвестора, что мы и называем слиянием-поглощением, всегда эффективнее, поскольку это собственник, владелец контрольного пакета активов, который принимает решения и больше рискует. Портфельный инвестор (имеет свободные деньги, купил на бирже акции, вложил куда выгоднее: сегодня в фармацию, завтра — в авиастроение) менее эффективен, чем стратегический, — его портфель меньше, значит, он меньше рискует.

У всех участников бизнеса цель одна — получить максимальную прибыль. Все зависит от того, какие цели ставит перед собой инвестор (иметь свой доход вчера или завтра; приумножить, или прикупить и уничтожить, а приумножить в другом месте…) и каким ресурсом для этого располагает. В то же время, цель любой компании также не сводится к норме прибыли или доле рынка, а заключается в ее капитализации — это главный показатель, который свидетельствует, что стоят ее активы, ее менеджмент, персонал, система управления и т.д.

Мировым опытом в фармации выработана незыблемая трехзвеньевая структура лекарственной цепочки: производитель — дистрибьютор-оптовик — аптечная розница. Эта схема действует повсюду, и каков уровень концентрации, сколько игроков задействовано в этой цепочке — 3, 4, 124 или 1000 — не имеет значения. В этом контексте, на мой взгляд, в России наблюдается перекос: правила игры на рынке диктует дистрибьюция. Это неправильно: правила игры должен диктовать тот, кто производит внутренний валовый продукт («от ракет до стрептоцида»).

В Украине в этом смысле существует паритет. Хотя при всей своей «неправильности» фармдистрибьюция в России более устойчива, чем в Украине. Серьезная проблема украинской дистрибьюции и одна из причин определенной ее неустойчивости заключается в чрезмерной погоне за нормой прибыли. Территориально Украина «обречена» иметь 5–10 дистрибьюторов, а будут они называться национальными или региональными — не так уж важно.

В Украине не нужно изобретать что-то свое: изучай и применяй — в  зависимости от территории, ментальности людей, уровня доходов населения и т.д. Лишь политика подчинена территориальным государственным границам и царящим внутри них законам. Бизнес же границ не имеет, это понятие планетарное, и для него везде и всюду действуют одни и те же не нами придуманные правила и законы. Только соблюдай — и работай.

Своими впечатлениями о прошедшей в  Санкт-Петербурге конференции поделились генеральный директор компании «Фармак» Филя Жебровская и коммерческий директор Михаил Ванат.

— В этом году конференция, организованная институтом Адама Смита, собрала большое количество людей. Впечатлил высокий представительский уровень. Однако, похоже, что всех волновал только один вопрос: последствия программы ДЛО — отметила Ф. Жебровская. — Несмотря на большой объем российского фармрынка в 2006 г. — более 10 млрд дол. США — его операторы потерпели неудачу, и денег у них так и не прибавилось.

Очевидно, что проблемой российского фармрынка является правильное распределение средств, решить ее можно лишь путем разработки стандартов лечения. Только просчитав стандарты можно внедрять такие программы, как ДЛО. В Германии, например, четко прописано, рецепт на какой препарат и на какую сумму врач может выписать больному. А превысить сумму рецепта врач имеет право только в случае письменного согласия больного.

В первый год на программу ДЛО в России выделили 51 млрд руб. Это было много, интересно и ново. Объем российского фармрынка действительно увеличился. Однако прошло не так много времени, и темпы его прироста снизились. Учитывая неудачу операторов фармрынка этой страны, неудивительно, что уже в І кв. 2007 г. объем импорта лекарственных средств уменьшился по сравнению с прошлым годом. Поэтому деньги — это не основа. Важно их правильное распределение.

Это суждение применимо и к Украине, где всерьез думать над внедрением компенсационных программ можно будет только тогда, когда будут разработаны стандарты лечения и начнут осуществлять контроль за выпиской рецептов. А пока нет стандартов лечения, производители бессильны. И никакие компенсационные системы не в силах кардинально улучшить систему здравоохранения.

Отличительной особенностью российского фармрынка сегодня является то, что основное влияние на его развитие оказывает дистрибьютор. И если украинский фармрынок во многом зависит от производителя, то во власти российского дистрибьютора находится и производство, и опт, и розница. Причем такая вертикальная интеграция привела к слиянию воедино цены производителя и цены оптовика. А это в  любом случае — отрицательный момент. Удивительно также, что российские производители оригинальных препаратов не имеют государственного заказа, поскольку создавать качественные препараты в условиях отсутствия рынка сбыта невозможно.

Что касается рынков сбыта, то, наверное, практически все страны постсоветского пространства столкнулись с отсутствием базы для их расширения. Сегодня мы не можем констатировать, что наши препараты допущены на рынки Европы или СНГ. Так, бывшие стратегические партнеры: Болгария, Польша, Литва, Латвия — уже входят в состав ЕС, где требования к  импорту препаратов достаточно высоки. Необходимо иметь сертифицированное производство, досье на препараты. И даже для того чтобы импортировать украинские препараты в Россию, необходимо подтверждение определенных стандартов.

Придерживаясь философии «Лекарства без границ», уже сегодня компания «Фармак» старается обеспечить доступ своим препаратам в  различные страны. А чтобы лекарства не имели границ, должно быть досье. В Украине, к сожалению, наша государственная наука не спешит на помощь в подготовке досье на препараты, доказательстве их биоэквивалентности. Однако несмотря на это необходимость выхода на другие рынки перекладывает решение этих вопросов на плечи производителя с привлечением зарубежных специалистов. Таким образом, производители больше всего заинтересованы во внедрении стандартов производства.

Сегодня «Фармак» имеет 6 сертифицированных в соответствии с  требованиями GMP производственных участков, на которых производят 68 препаратов. Мы знаем, что благодаря этому во многих странах наши препараты могут успешно пройти регистрацию. Мы хотим, чтобы наши лекарственные средства были допущены как минимум на всей территории стран СНГ и Европы. Однако пока мы этого сказать не можем. Наши возможности экспорта ограничены. Тем не менее, год назад мы отправили досье нашего препарата, подготовленное по CTD-стандартам, в 22 страны Европы. А уже сейчас к нам обращаются с  тем, чтобы производить этот препарат по их заказу.

М. Ванат дополнил, что залогом коммерческого успеха компании «Фармак» является, в  первую очередь, уверенность в качестве маркетинга. Сегодня на украинском фармрынке побеждает брэнд, а успех имеет компания, которая фокусируется на определенных продуктах и стратегии продвижения. При этом в современных условиях рынка, для того чтобы сформировать успешный портфель, необходимо помнить свою историю, иметь качественные препараты и придерживаться выбранной стратегии продвижения.

Эти факторы отличают украинский фармрынок от российского. И еще больше — от западных рынков, где препараты, попадающие под действие компенсационных систем или страховой медицины, вовсе не нуждаются в продвижении. На украинском же фармрынке сегодня нет таких лекарственных средств, в продвижение которых можно не инвестировать и которые продаются сами по себе. Поэтому производитель и берет на себя весь спектр работы: готовит досье, проводит аудит, формирует сегмент.

Мы говорим: «Лекарства без границ», однако нам пришлось пройти тяжелый путь, чтобы выйти на зарубежные рынки. И даже когда везем препараты в Россию, то проходим входящий контроль качества каждой серии. Вопрос в том, почему система контроля качества лекарственных средств в  Украине осуществляется только при регистрации продукта?

Размышлениями по поводу прошедшей конференции поделился генеральный директор компании «Палма групп менеджмент» Сергей Филянин, чье мнение как представителя оптового оператора рынка представляет особый интерес.

— Конференция «Фармацевтический рынок и здравоохранение в  России», организуемая Институтом Адама Смита, уже стала знаковым мероприятием. На мой взгляд, это событие по своим масштабам и значимости очень похоже на выставку достижений народного хозяйства в бывшем СССР, только с уклоном на фармацевтический рынок. В этом году конференция собрала много весомых для фармрынка людей. Впечатлило количество интересной и иногда новой информации.

Посещение этого мероприятия предоставило мне возможность посмотреть на возможный ход событий на украинском фармацевтическом рынке, и, наверное, даже заглянуть в будущее. Естественно, что сценарии развития российского и украинского фармацевтических рынков различаются. Тем не менее, они во многом схожи. Многие процессы, которые сейчас происходят в России, Украине еще только предстоит пережить. Равным счетом, как предстоит пережить то, о чем в Европе уже успели забыть.

Следует отметить, что и Россия повторяет западную модель формирования рынка. Однако кое в чем она, безусловно, уникальна. Например, это касается внедрения программы ДЛО, которая так и не дает того постоянного эффекта улучшения обеспечения лекарственными средствами граждан, который ожидался. И повторение в Украине аналогичного действия, на мой взгляд, является крайне нецелесообразным. Мы должны выбрать другие формы и способы стимулирования рынка.

Конечно же, на украинском фармрынке многое, что происходит в России, может и не повториться. Однако, скорее всего, наши рынки будут развиваться по похожим сценариям.

Предпосылки к этому уже существуют. По крайней мере, в дистрибьюторском сегменте. Это касается и уровня концентрации капиталов на рынке российской фармдистрибьюции, которому еще недавно в Украине можно было только удивляться.

Как и на украинском рынке, российские фармдистрибьюторы переживают снижение оптовой маржи, что сопровождается уменьшением количества дистрибьюторов. Однако, вследствие краха оптовой наценки, российские дистрибьюторы раньше нашли выход из этой ситуации: начали активно интегрироваться с розницей и производителями. Такое развитие событий возможно и в Украине. Особенно с приходом иностранного капитала.

На мой взгляд, перспективы и украинского, и российского фармрынков огромны. И для того чтобы прогнозировать увеличение их объемов в несколько раз, достаточно оценить уровень потребления лекарственных средств на душу населения.

Не исключено, что на каком-то этапе наши рынки просто сольются. Слишком велики общие тенденции, историческое сотрудничество и сходство ментальности.

Янош Сабо, глава представительства компании «Рихтер Гедеон» (Венгрия) в Украине, глава представительства «Гродзиского фармацевтического завода «Польфа» (Польша) в Украине, кандидат экономических наук:

— Формально сугубо проблеме ДЛО была посвящена лишь первая часть конференции, но практически этот вопрос был в центре внимания форума как такового. Среди прочего, представители государственных органов рассказывали, какие значимые задачи они выполняют, однако при этом не скрывали, что за 2006 г. государство так и не рассчиталось ни с производителями, ни с дистрибьюторами: сумма долга исчисляется не одним десятком миллиардов рублей, а количество охваченного программой ДЛО населения — почти восьмью миллионами человек.

Сидя в этом зале, я навскидку взвесил это соотношение. С одной стороны, несмотря на всевозможную финансовую подноготную, если хотя бы 8 млн человек получили помощь в обеспечении лекарственными средствами, — это хорошо. Но, на мой взгляд, если рассматривать этот показатель как долю населения всей страны — то о какой социальной значимости программы мы говорим? Какие громадные деньги вливает в нее государство — а охват всего 6% населения! Для любой страны, тем более такой как Россия, это мизерный показатель социальной эффективности.

По моему мнению, уже лишь первые шаги программы ДЛО красноречиво свидетельствуют: это не тот путь, которым следует идти Украине. Происходящее в России ясно показывает: так делать нельзя. Получается, что за счет дистрибьютора и производителя хотят решать насущные и болезненные социальные вопросы. Но это нереально! С одной стороны, государство показывает, что оно богато, всячески стремится к достижению политической значимости в мире, а с  другой — у себя дома не решает самого главного вопроса: эффективной социальной поддержки населения. А благодаря чему оно стало таким богатым? Благодаря конкретным людям (в обобщительно-обезличенной форме — своему населению), которые на него работают. Да, в России налицо прогрессирующее социальное расслоение населения, и какой-то его слой богатеет очень быстро, но его представители явно не подпадают под программу ДЛО.

Убедительное сравнение привел один из выступающих — Хорватии и  России. Это страны совершенно разные по демографическим, экономическим, политическим показателям. При этом уровень социальной поддержки населения в Хорватии (не являющейся членом ЕС) таков, что до 60% жителей пользуются льготным обеспечением медикаментами, и при населении около 5 млн на это затрачивается — уже в абсолютных показателях — БОЛЬШЕ, чем в  огромной России задекларировано на программу ДЛО! Остается непонятным, куда идут эти колоссальные денежные средства, которые если и доходят до участвующих в программе операторов, то с огромным опозданием. В то же время, если суммировать, то средства действительно огромные: все-таки с 2005 г. в программу ДЛО вкладывались большие деньги. Именно эти государственные средства в значительной степени обусловили бурный прирост российского фармрынка, отмечаемый в последнее время.

Собственно, и сами государственные деятели признают, что предложенные механизмы не работают. Были приведены данные І кв. 2007 г., которые свидетельствуют о практически полном отсутствии поставок в рамках ДЛО. И это закономерно, потому что все уже разочаровались и  никто не верит, что получит свои деньги. А если нет поставок — нет лекарственного обеспечения. Если же его нет — страдают пациенты, которые без этого обеспечения могут умереть. Круг, к сожалению, и замкнутый, и порочный. И это значит, что тот, кто вчера обещал благо для людей, а сегодня не выполняет своих обещаний, — несет за это ответственность — как перед своим народом, так и перед операторами, обеспечивающими этот народ лекарствами.

Таково мое общее впечатление о программе ДЛО. Что еще отличает Россию от Украины в «фармакогеографическом» разрезе, это, конечно, большие расстояния и то, что дистрибьюторская сеть на ее бескрайних просторах уже практически сформирована, регионы в известной степени распределены между операторами, а у операторов распределены силы в  регионах. Наверное, украинская дистрибьюция в  целом пока не настолько сильна и устойчива, ее еще слегка штормит. Конечно, многое зависит от финансовых возможностей, от видения владельцев оптовых компаний своего будущего строго в фармацевтическом бизнесе, или чуть дальше (фармбизнес в том числе, по принципу «чем больше у тебя ног, тем устойчивее ты стоишь»), множества других факторов.

Из второй части конференции мне запомнилось сообщение руководителя компании «КОМКОН» Олега Фельдмана о том, что сегодня перед производителями, маркетирующими свои препараты на рынке России, как никогда остро стоит проблема поиска хороших квалифицированных сотрудников. Это связывают главным образом с ростом уровня зарплат в сфере здравоохранения и все большим нежеланием врачей уходить из медицины (будем надеяться, особенно в свете недавних известий о грядущих подвижках в этой сфере, подобная «проблема» ждет и Украину).

Также много говорилось о развитии аптечных сетей. В России появляются сетевые структуры, которые работают в нескольких городах, нескольких регионах и даже на национальном уровне — имеющие до 1000 аптек. Это — очень мощная сила, именно потому что владелец (или группа владельцев) фактически получает возможность диктовать условия другим участникам рынка. Такая структура может позволить себе выпускать свой брэнд — то есть «под заказ» готовить свои собственные брэндовые препараты. Правда, обычно собственный брэнд на собственной полке — самый дешевый из товаров своего типа (а в России это почему-то не так). Но дело не только в цене: кто несет ответственность за качество такого препарата? Как я могу верить в это качество, как его контролировать? Ведь не случайно же придуманы процедуры сертификации качества, надлежащей производственной практики — а для того, чтобы представители любого регуляторного органа в мире могли удостовериться в этом качестве. Возможно, в сфере продовольственных товаров, в рамках мегасупермаркетов такая практика и возможна. Однако если экстраполировать ситуацию на медикаменты, то если я хочу получить качественное лечение, я не стану приобретать то, что аптека производит под своим брэндом (поскольку, в принципе, происхождение такого товара мне не совсем понятно), а предпочту препарат, произведенный заслуживающим доверия производителем (инновационным или генерическим, неважно), — потому что только такой производитель в  силах обеспечить встроенное, воспроизводимое от серии к серии качество (формулировки ВОЗ) лекарственного средства. Поскольку я знаю, что серьезный производитель — вложит и в науку, и  в  фармразработку, и  в  постмаркетинговые исследования безопасности: он, в конечном итоге, гарантирует эту безопасность и отвечает за нее головой! То ли в России этого пока недопоняли, то ли делают умышленно. Ведь это как правила дорожного движения: в разных странах существуют небольшие отличия, но в целом они всемирно приняты и интернациональны. То же самое относится к параметрам контроля качества лекарств: они должны быть незыблемыми.

Что касается в целом уровня конференции, то могу сказать со всей уверенностью: здесь, в Украине, подобные мероприятия проводятся организаторами пусть не с такими громкими именами, а местными, но ничуть не хуже: участники так же хорошо подготовлены, доклады такие же содержательные. Как ответственный представитель компании, работающей на украинском рынке, могу сказать: да, кое-что на этой конференции стоило услышать, но каких-то откровений я для себя не нашел. В целом у нас это использовать нельзя: Украина — другая страна, перед ней в данный момент стоят другие вопросы.

Мнением о конференции и о том, как применить лучшее из российского опыта на  украинском фармрынке, поделился профессор, доктор фармацевтических наук, заслуженный деятель науки и техники Украины, глава представительства компании «Pfizer» в Украине Владислав Страшный:

— Если в целом подходить к развитию любого рынка, то вполне естественно, что дефицит информации отражается на качестве товаров и услуг. Поэтому для здравоохранения не должно быть границ. Касается ли это торговли или обмена информацией, любые ограничения в сфере здравоохранения опасны, в первую очередь, для самих пациентов. Сегодня долг специалистов, которые имеют отношение к созданию фармрынка с естественной конкурентной средой, делиться информацией. Мы должны смотреть на то, что происходит в других странах; особо интересны процессы в государствах, присоединяющихся к Европейскому Союзу (accession countries).

Что же касается России, то мы с коллегами уже не впервые посещаем конференцию, организованную Институтом Адама Смита, и следует отметить, что за последние 2 года здесь многое изменилось. В частности, за это время в России значительно повысился уровень квалификации специалистов, а рынок в целом стал более открытым. Можно сказать, что в некоторых аспектах деятельности российские операторы работают сегодня весьма успешно. Нам есть чему у них поучиться. При этом, безусловно, нужно учиться и на их ошибках.

Одной из наиболее существенных ошибок, которые совершил российский фармрынок, является сам способ внедрения программы ДЛО. Тем не менее, несмотря на просчеты, благодаря этой программе российское здравоохранение сделало серьезный шаг вперед в лекарственном обеспечении населения.

При этом не стоит забывать, что компенсационные программы являются неотъемлемой частью социальной защиты во всех развитых странах, а значит, и нам необходимо к этому стремиться. Однако подход к решению этого вопроса должен быть более взвешенным.

Фактически в России получилось так, что программа ДЛО воспринимается как механизм, позволяющий больному извлечь из этого непосредственную материальную выгоду, претендуя на часть суммы, которую он может потратить на цели, далекие от укрепления здоровья, поскольку сам пациент не всегда чувствует ответственность за результат.

Примером цивилизованной системы является европейская модель, в  частности, система частичной компенсации затрат на лечение (co-payment). Таким образом, государство вовлекает пациента в лечебный процесс, повышая его ответственность за результат. В  свою очередь, больной получает доступ к хорошим современным препаратам, которые он может себе позволить, оплатив лишь часть стоимости.

Тем не менее, были проколы и в европейской модели внедрения компенсационных программ. Например, опыт с установлением референтных цен на препараты в странах ЕС. В результате, из-за того, что в различных странах ЕС были установлены разные цены на одни и те же препараты, шквал параллельного импорта парализовал деятельность некоторых производителей. Причем пострадали в большей степени те компании, которые формировали гибкую ценовую политику. Получается, что и в европейском опыте есть ошибки, которые нам не стоит повторять. Тем не менее, на мой взгляд, европейский путь более апробирован, и, следовательно, более прогрессивен. К тому же это не потребует больших фондов, если изначально правильно расставить точки над «і».

Необходимо также учитывать, что в отличие от Европы, в Украине существует и то, что я бы назвал «централизация мышления». Поэтому идти изначально путем децентрализации компенсационных программ, возможно, и не вполне правильно. На Западе, где большую долю рынка занимает частная медицина, компенсационные системы основываются на принципах децентрализации. Там врачи самостоятельно выбирают, чем и в каких объемах лечить пациентов.

У нас же пока ведущие специалисты и учреждения находятся в крупных городах, а информация до регионов доходит медленно. Невелика и маркетинговая активность компаний-производителей, чтобы адекватно представить врачам современные возможности терапии. И это при том, что количество маркетированных препаратов на украинском фармрынке сравнительно невелико (порядка 10 тыс. против 350 тыс. существующих в мире лекарств).

Таким образом, опыт по улучшению доступности здравоохранения в странах с недостаточными бюджетами на примере России — ДЛО как возможность нецелевого использования средств пациентами и параллельный импорт как негативное последствие европейской модели — это только часть тех подводных камней, с которыми мы столкнемся, если проект не пройдет тщательную экспертизу. Начинать я бы рекомендовал с создания координационного совета с привлечением независимых специалистов из различных сфер здравоохранения с  широким представительством в регионах. Уверен, что сегодня и производители лекарственных средств, и общественные организации готовы садиться за стол переговоров для того, чтобы перенять европейский опыт создания компенсационных программ.

Не возникает сомнений в том, что в скором времени украинский фармрынок станет инвестиционно привлекательным, активизируются процессы движения финансовых потоков. Этого все ждут с нетерпением. Но для начала нам необходимо создать открытую модель рынка, то есть привлечь игроков с мировым опытом, поскольку в конечном итоге речь идет о здоровье нации.

Сейчас наш рынок развивается в целом стабильно и естественно. Повышается платежеспособность населения, возрождается промышленность и др. При этом многие эксперты считают, что российский феномен должен повториться в Украине, в результате чего к нам должны прийти инвестиции. Причем развитие ситуации в России привлекло внимание и к украинскому фармрынку. Уже сегодня возможности Украины в этом смысле многими переоцениваются, а риски, связанные с соблюдением надлежащих стандартов работы операторов на всех уровнях, к сожалению, напротив, недооцениваются.

В целом отмечу, что у фармрынка Украины сегодня хорошие перспективы, но форсировать естественное развитие новых процессов небезопасно. Нужно начинать поэтапно: с консультационных советов, внедрения программ частичной компенсации затрат на лечение. Нам необходимо создать прозрачность процесса закупок препаратов. А пациент, участвуя в процессе, должен почувствовать ответственность за то лечение, которое он получает. n

Екатерина Кармалита,
Филипп Снегирёв,
фото Елены Старостенко