Специальный очерк–2005 «Ф. Хоффманн-Ля Рош Лтд.»: традиции создания новых направлений

НАБРОСОК СЕМЕЙНОГО ПОРТРЕТА (ТУШЬ, ПЕРО, НАЧАЛО ВЕКА)

В мире найдется немного фармацевтических компаний, история которых превышает 100 лет, — одной из таких компаний посвящен наш рассказ. Исторический интерьер семейного портрета — Швейцария рубежа позапрошлого и прошлого столетий. Небольшая альпийская страна с ее извечным, как сами Альпы, нейтралитетом и народом, который своими трудолюбием и тщательностью добился синонимичности понятий «швейцарское» и  «качественное» — будь то сыр или шоколад, банки (надежные как часы) или часы (надежные как банки), горные курорты или лекарственные средства.

Фриц Хоффманн и Адель Ля Рош

Когда в 1896 г. в патриархальном швейцарском городе Базеле молодой ученый Фриц Хоффманн основал собственную фармацевтическую компанию, он дал ей название, состоящее из двух фамилий — собственной и фамилии своей жены Адель, урожденной Ля Рош. Вскоре ее девичья фамилия, окольцованная синим шестигранником бензольного кольца, станет логотипом предприятия, которому суждено войти в глобальную историю науки и  завоевать мировой медицинский рынок. Под емким именем «Рош» (на которое в течение десятилетий на разных континентах будут нанизываться названия других компаний, присоединившихся к группе) транснациональный концерн и его продукция для медицинского использования станут известны людям, живущим во  всех уголках планеты — более чем в 170 странах.

Создателями компании руководила сверхреволюционная по тем временам идея: освоить выпуск на промышленной основе широкого ассортимента лекарственных средств установленного действия и высокого качества и наладить их реализацию на  международном уровне. С первых шагов компанию ждал успех:

• один из первых оригинальных препаратов «Рош» сироп от кашля Sirolin (тиокол) быстро завоевал популярность не только на внутреннем, но и на  рынках других европейских стран, в том числе и в  Российской Империи, принеся владельцам солидную прибыль (эта торговая марка успешно просуществовала на рынке более 60 лет);

• уже в год основания компании ее ученые — химик Emil C. Barell и фармацевт Carl Scharges — определили присутствие йода в экстракте щитовидной железы, что послужило основанием для первой научной публикации «Рош» и первого патента компании на  препарат Aiodine (родоначальник ныне обширного семейства тиреоидных лекарственных средств).

Большое начинается с малого. Рубеж ХІХ–ХХ столетий, одна из первых торговых точек «Рош» в Базеле (Швейцария)

Уже через несколько лет ассортимент «Рош» насчитывает немыслимое для своего времени количество наименований, среди которых — препараты на  основе наперстянки и спорыньи, седативные и  обезболивающие средства на основе опиума и  брома, железосодержащие, гормональные, тонизирующие препараты. Их выход на внутренний рынок сопровождается масштабными информационно-рекламными акциями (именно отсюда берет истоки практический фармацевтический маркетинг). Между тем, компания активно продвигает свою продукцию за рубежом. В 1910 г. в  деловом центре Нью-Йорка на Манхеттене открывается бастион компании в США: подразделение F. Hoffmann-La Roche Chemical Works поначалу занимается исключительно поставками продукции «Рош» из Европы, но уже вскоре создает научное подразделение для исследований и разработки новых действующих веществ (с течением лет в США переместится львиная доля научно-исследовательских и производственных мощностей концерна). Таким образом к началу Первой мировой войны «Рош» становится транснациональной корпорацией, располагающей самой разветвленной и обширной среди всех фармацевтических производителей мира того времени сетью торговых агентств (на современном языке — маркетинговых представительств) по  всеми миру — в Италии и России, Франции и  Германии, Австро-Венгрии и Великобритании, США и  Японии. Пользуясь значительной самостоятельностью, со временем многие из этих агентств переростали в филиалы, а некоторые даже обзаводились собственным производством (как это произошло в 1910 г. в Российской Империи, которая в предвоенные годы была крупнейшим рынком для компании «Рош»). Так «Рош» стала первой из фармацевтических компаний, применивших на  практике принцип международного разделения труда.

Очевидно, секрет успешности предприятия предопределило и  то, что счастливый семейный союз его создателей был, кроме всего прочего, эффективным деловым тандемом энергичного одаренного ученого и  дочери крупного банкира (что лишь подтверждает истину: брак по расчету бывает удачным, если расчет был правильным).

«О СКОЛЬКО НАМ ОТКРЫТИЙ ЧУДНЫХ…»
А.С. Пушкин

«Инновации — как в области разработки «лекарств-первопроходцев» и принципиально новых научно-производственных технологий, так и в  сфере выработки новых подходов в менеджменте и  стратегий бизнес-развития — всегда были и  остаются ключом к успеху компании «Рош». Dr. Franz B. Humer, председатель совета директоров, генеральный директор «Ф. Хоффманн–Ля Рош Лтд.»

Разработчик-производитель — это фундамент фармацевтической отрасли. И не только потому, что для создания инновационных лекарственных средств использует фундаментальные научные исследования. Он поставляет для нее основной субстрат — лекарственные средства, которые, в свою очередь, представляют собой особо сложную материю: одновременно являются и важнейшим элементом обеспечения здоровья населения (предметом заботы государств и их систем здравоохранения), и товаром (предметом внутренней и международной торговли, важной составляющей экономической системы любой страны).

Наверное, инновационная фармация — наиболее наукоемкая и  «инвестоемкая» отрасль индустрии. Это утверждение становится бесспорным, если воспользоваться хорошо испытанным медициной методом «пересчета на массу тела». С одной стороны — готовый продукт, главная слагаемая которого (активный фармацевтический ингредиент) количественно измеряется, как правило, в  миллиграммах или микрограммах, с другой — десятки и сотни миллиардов условных единиц «твердых» мировых валют, которые ежегодно расходуются в мире на фармацевтическую разработку, производство (вместе с созданием и  производством соответствующего производственного оборудования — отдельная отрасль точного машиностроения), дистрибьюцию, промоцию, реализацию лекарственных средств и  информирование о них потребителей и медицинских работников.

Если же говорить о значимости сонма медикофармацевтических наук для человека в  целом, то здесь количественный подсчет произвести сложно. Действительно, будучи относительно молодой наукой, фармакоэкономика сделала немалые успехи: она научилась определять стоимость здоровья и жизни с точки зрения здравоохранения. Так, ВОЗ разработала экономическую модель оценки дополнительных затрат на один сохраненный год жизни с поправкой на качество (quality-adjusted life-year — QALY). Этот подход позволяет интегрировать в одну систему измерений увеличение срока выживания (дополнительные годы жизни) и изменения качества жизни (с увеличением срока выживания или без него). Улучшенное качество жизни выражается как «полезная» величина и определяется по шкале от 0 (смертельный исход) до 1 (идеальное качество жизни). Обеспечение 1 QALY эквивалентно либо увеличению продолжительности жизни на один год (без изменения качества жизни), либо повышению ее качества с 0,5 до 0,7 единиц полезности в течение 5 лет (Руководство ВОЗ «Введение в исследование потребления лекарственных средств», 2003 г. «Еженедельник АПТЕКА», № 18 (439) от 10 мая 2004 г. — Прим. ред.).

Исполнительный комитет «Ф. Хоффманн-Ля Рош Лтд.» (январь 2004 г.). Слева направо: Richard Laube, руководитель Roche Consumer Health; Heino von Prondzynski, руководитель Roche Diagnostics; William M. Burns, руководитель Roche Pharmaceuticals; Dr. Franz B. Humer, председатель совета директоров, генеральный директор «Ф. Хоффманн-Ля Рош Лтд.»; профессор Dr. Erich Hunziker, финансовый директор; профессор Dr. Jonathan K.C. Knowles, руководитель департамента глобальных исследований; Dr. Gottlieb A. Keller, руководитель корпоративных служб, секретарь совета директоров

Головные научно-исследовательские центры «Рош» (Базель, Швейцария)

Однако, этот подход позволяет проанализировать лишь экономическую составляющую. Но как измерить для конкретного больного «стоимость» качества его жизни и собственно его жизни как таковой? Как подсчитать, сколько детских и  взрослых жизней спасено с помощью изобретенных новых лекарственных средств — десятки, сотни тысяч, миллионы жизней? Эти вопросы имеют в  большей степени общегуманную, философскую, эмоциональную, нежели экономическую подоплеку, поэтому фармакоэкономика вряд ли способна найти на них ответы (может быть, это под силу гуманитарным наукам, в частности истории, философии; возможно, искусству, в частности художественной литературе ).

Не претендуя на  разрешение риторических вопросов, вернемся к  конкретной инновационной компании «Рош», попытаемся бегло очертить круг ее знаковых изобретений и навскидку оценить их значимость для медицины. Для начала — лишь один количественный показатель. На знамени «Рош» красуется ПЯТЬ Нобелевских медалей.

Roche Nutley — это город в городе Nutley (США) ? ?

Новый научно-исследовательский комплекс Roche Penzberg (Германия) вступил в строй осенью 2001 г.

С помощью аффиметрического анализа ДНК в генной инженерии и биотехнологии осуществляется поиск дефектных участков генов

В основе работы линии по выпуску инъекционных препаратов в шприцах лежит система вакуумной вытяжки

СЕМИМИЛЬНЫЕ ВЕХИ. ВЕЛИКИЕ НОБЕЛЕВЦЫ

Значимость инициированных и финансированных «Рош» открытий невозможно переоценить.

1922 г. Разработано обезболивающее и седативное средство Allonal (аллилизопропилбарбитуровая кислота) — первый представитель группы барбитуратов и первый препарат «Рош», в основу которого положено действующее вещество, полученное методом химического синтеза. В 1928 г. открывается новый завод «Рош» в г. Nutley к северо-востоку от Сан-Франциско (США); здесь начинается выпуск препарата, продемонстрировавшего стремительный коммерческий успех на рынке США.

1933 г. Tadeusz Reichstein (1897–1996) — лауреат Нобелевской премии в области физиологии/медицины за 1950 г. — впервые в мире осуществил полный (или промышленный) синтез витамина С (аскорбиновой кислоты). (Как все-таки причудливо многогранна и горько иронична история: в то же самое время и в той же самой Европе «пустoты мысли» завсегдатаев мюнхенских пивных уже продуцировали кардинально противоположные — человекоубийственные «инновации»). Открытие ученого положило начало целой отрасли фармацевтической индустрии, — синтетическому производству витаминных лекарственных препаратов, — зачинателем которой была и мировым лидером которой остается в течение десятилетий компания «Рош»: тогда же, в 1933 г. была разработана и технология производства витамина С in bulk и  налажен его выпуск в США (Roche Nutley); первый препарат аскорбиновой кислоты Redoxon выведен на рынок в  1934 г. В этом же году Тадеуш Райнштайн стал профессором фармацевтической химии, затем с 1938 по 1950 гг. возглавлял Фармацевтический институт Базельского университета, а с 1960 г. стал директором нового, построенного и  организованного под его руководством Базельского института органической химии. Трудно переоценить значимость для медицины его последующих открытий: уже после получения Нобелевской премии, в начале-середине 50-х годов в  Базеле, в ходе работ по изучению гормонов коры надпочечников возглавляемой им группе ученых (в  сотрудничестве с британскими и голландскими коллегами) удалось выделить и описать химическую структуру альдостерона, а несколько позже — выделить кортизон и  установить его терапевтическую ценность при лечении ревматоидного артрита. Кстати, этот гениальный ученый, родившийся в Польше и не доживший всего год до собственного 100-летнего юбилея, провел детство и закончил начальную школу в Киеве (знай наших!).

В середине 1930-х «Рош» становится крупнейшим производителем и  поставщиком витаминов в мире, этот сегмент деятельности становится одним из приоритетов компании. С 1938 по 1947 гг. специалисты «Рош» разрабатывают технологии промышленного синтеза витаминов А, В₁, В₂, Е и К₁, осваивают выпуск первых в истории мультивитаминных препаратов — соответствующие брэнды быстро завоевывают мировой рынок, прибыли от производства и реализации витаминов позволяют компании выстоять и стабильно развиваться в непростых условиях экономического шлейфа Великой депрессии и кануна Второй мировой войны.

1940 г. В  составе химиотерапевтического подразделения Roche Nutley (США) организована первая научная группа компании «Рош» по экспериментальным исследованиям злокачественных новообразований.

1952 г. Революция в борьбе с туберкулезом: «Рош» разрабатывает изониазид и выводит его на  мировой рынок под торговым названием Rimifon. Это событие надолго закрепляет за компанией статус лидера в химиотерапии туберкулеза.

1953 г. Разработана первая тест-система для измерения уровня алкоголя в крови.

Середина 1950-х. Внедрение в клиническую практику новой группы седативных лекарственных средств — транквилизаторов, разработка класса бензодиазепинов, открывших новую эру в психофармакологии (в  последующие годы «Рош» разработает и выведет на  рынок целую серию препаратов данного класса).

1956 г. Изобретение и вывод на рынок тест-полосок Glucotest для определения уровня глюкозы в моче.

1960 г. Исследование реакции глюкооксигеназы и  разработка на ее основе первого ферментного метода измерения уровня глюкозы. Вывод на рынок важнейшего представителя психотропных бензодиазепинов Librium (хлордиазепоксид; 1960 г.).

1962 г. «Рош» разрабатывает свой первый противоопухолевый препарат — Fluoro Uracil Roche (флуороурацил), простеливший дорогу для создания целой обоймы знаменитых антиканцероматозных средств этой компании.

1963 г. Семейство транквилизаторов пополнилось важнейшим представителем — препаратом Valium Roche (диазепам), который в течение десятилетий не имел себе равных среди препаратов с седативным и  анксиолитическим действием — его терапевтическая эффективность и неослабевающий спрос закрепили за «Рош» репутацию корифея в  области создания психотропных средств (диазепам — и сегодня один из наиболее применяемых в  психиатрии и наркологии седативных и  анксиолитических препаратов).

1968 г. ознаменовался двумя серьезными шагами по  расширению научно-исследовательского потенциала компании: созданием в составе Roche Nutley (США) Института молекулярной биологии «Рош» и  началом работ по организации исследовательского центра «Рош» в Японии.

1969 г. Разработано и выведено на рынок антибактериальное средство Bactrim Roche (триметоприм + сульфаметоксазол), хорошо известный и давно ставший общеупотребительным как ко-тримоксазол.

На протяжении 1970-х–начала 1980-х «Рош» пожинает обильный урожай новых лекарственных средств, каждое из которых сразу становится блокбастером в своей области фармакотерапии (что ни молекула, то родоначальник целого класса):

• увидели свет первые препараты компании для лечения паркинсонизма: 1970 г. — Larodopa (леводопа), 1973 г. — Madopar (леводопа + бенсеразид). Последний получил в 1974 г. премию Галена за устранение серьезных побочных эффектов, свойственных антипаркинсоническим средствам предыдущих поколений;

• 1971 г. — противомалярийное средство Fansidar (сульфадоксин + пириметамин);

• 1982 г. — «парад планет»: антибактериальное средство широкого спектра действия Rocephin (цефтриаксон); Roaccutanum (изотретиноин) для лечения акне; седативное и снотворное средство Dormicum (мидазолам).

• 1984 г. — Tigason (этритинат); премия Галена за доказанную эффективность при лечении тяжелых форм псориаза.

В то же время под эгидой ученых концерна «Рош» происходит рождение и бурный расцвет принципиально нового направления глобальной медицинской и фармацевтической науки — генной инженерии и биотехнологий.

70–80-е годы минувшего, столь нелицеприятно охарактеризованного в начале настоящей статьи ХХ века ознаменовались проникновением человеческой мысли в самые глубинные, специфичные и «мелкокалиберные» структуры живой материи. Нобелевская премия в  области физиологии/медицины за 1984 г. за исследования иммуноспецифичности и расшифровку механизмов выработки моноклональных антител была разделена между тремя европейскими учеными — Niels K. Jerne (1911–1994), Georges J.F. Kohler (1946–1995), Cesar Milstein (1927–2002) — фактически составлявшими транснациональную исследовательскую группу с единой научной темой и двумя научными базами:

• Лабораторией молекулярной биологии, Научно-медицинский совет Университета Кембриджа (Великобритания), под  руководством Цезаря Мильстейна;

• Базельским институтом иммунологии (Швейцария).

Нильс Йерн, многие годы возглавлявший Базельский институт иммунологии, достиг выдающихся успехов не только как ученый, но и как менеджер — блестящий организатор научного процесса. Под его руководством Базельский институт, — официальное открытие этого крупнейшего научного плацдарма компании «Рош» состоялось в 1971 г., — стал колыбелью Нобелевских лауреатов. На протяжении всей научной деятельности патриарх молекулярной иммунологии принимал активное участие в работе центральных консультативно-экспертных структур ВОЗ научно-исследовательского профиля.

При изучении официальных автобиографий и нобелевских лекций этих трех ученых создается ощущение удивительного научного триумвирата, в котором фигурируют два корифея и их гениальный молодой ученик — рано ушедший из жизни Георг Кёхлер, работавший одновременно на двух (Базель и  Кембридж) фронтах одной научной проблемы и, очевидно, сумевший интегрировать и подытожить результаты усилий двух крупнейших и наиболее развитых лабораторий той поры. Открытия этих ученых не только потрясли устои тогдашней клеточно-молекулярной биологии, но и сделали возможным синтез моноклональных антител для прицельного уничтожения клеток определенной антигенной структуры, — прежде всего опухолевой, — in vivo.

Susumu Tonegava (род. 1939) — лауреат Нобелевской премии в области физиологии/медицины за 1987 г. — объяснил генетические механизмы контроля выработки антител. Путь японского ученого к  базельским лабораториям был не без извилин. В  своей автобиографии он рассказывает, как после окончания химического факультета Университета г. Киото его пригласили продолжить последипломное обучение в области молекулярной биологии в США и затем зачислили в аспирантуру факультета биологии Калифорнийского университета (Сан-Диего, США). Здесь он получает ученую степень по молекулярной биологии и  поступает в докторантуру Института Солка, где изучает генетические механизмы вирусиндуцированного опухолеобразования. Но в  это время у Фулбрайтовского стипендиата из Японии заканчивается срок действия американской визы и он вынужден подыскивать себе работу за пределами США. Не было бы счастья, так несчастье помогло: в это время в Швейцарии при деятельном участии концерна «Рош» создается Базельский институт иммунологии и Тонегава подписывает двухлетний контракт, предложенный ему директором института (уже нам знакомым Нильсом Йерном). Этот шаг круто меняет курс его научной деятельности в сторону генной иммунологии — так началось восхождение ученого к своей Нобелевской вершине. Впоследствие Тонегава вернется в США (где поныне здравствует и ведет научные изыскания в Массачусетском институте технологий), однако главному достижению своей жизни он обязан результатам иммуногенетических исследований, которые проводил со своими коллегами в Базеле под эгидой компании «Рош». Мировая история знает мало случаев, когда стены одного научного заведения на протяжении столь короткого времени рождали бы плеяду Нобелевских лауреатов, да еще и по одной теме — иммуноспецифичности.

В ключе новых открытий с использованием биотехнологий создаются новые лекарственные средства: свой первый генноинженерный продукт — Roferon-A (интерферон альфа-2а) «Рош» создала в 1986 г., а последние генноинженерные разработки «Рош», датированные 2001–2002 гг. — Copegus (антивирусный рибавирин) и Pegasys (пег-интерферон альфа-2а 40kD) впервые открыли путь к этипатогенетическому лечению вирусного гепатита С.

В начале 1990-х гг. «Рош» делает финальные шаги к бесспорному мировому лидерству в области биотехнологий: концерн приобретает большинство акций крупнейшей генноинженерной компании Genentech (США) и  мощной научно-исследовательской компании Syntex Corporation. Успеху концерна способствует укрепление «диагностического крыла»: приобретение компании Boehringer Mannheim выводит «Рош» в лидеры мирового рынка медико-диагностического оборудования. Еще позже, в 2001–2002 гг. в результате приобретения концерном «Рош» компании Chugai появляется лидер японской фармацевтической индустрии с мировым охватом — компания Roche- Chugai.

Активно развивая биотехнологическое направление, «Рош» не оставляет разработку и производство препаратов путем химического синтеза. По сути дела, в лабораториях концерна эти два направления разработки лекарственных средств уже тесно интегрированы между собой. На  протяжении двух последних десятилетий минувшего века и первых лет нового тысячелетия продолжается звездопад новых великих молекул от «Рош»:

1987 г.: антагонист бензодиазепинов Annexat (флумазенил); премия Галена в 1988 г. за дозоконтролируемое устранение побочных эффектов бензодиазепинов.

1990 г.: антидепрессант Aurorix (моклобемид); антигипертензивный препарат — ингибитор ангиотензинпревращающего фермента Inhibase (цилазаприл);

1993 г.: Pulmosimum (дорназа альфа) для лечения пациентов с кистозным фиброзом; 1995 г.: безрецептурный анальгетик Aleve (напроксен натрия);

В 1992 г. «Рош» закладывает начало линейке лекарственных средств для лечения больных ВИЧ/СПИДом разработкой и введением в клиническую практику препарата Hivid (залцитабин) — с течением времени к нему присоединятся Invirase и Fortovase (саквинавир; 1995 г. и 1998 г. — первый в мире ингибитор ВИЧ-протеазы), Viracept (нелфинавир, 1998 г.), новейший Fuseon (энфувиртид, 2003 г.).

Не менее интенсивно развивается онкологическое направление — в распоряжение пациентов поступают: высокоинновационное моноклональное антитело для лечения неходжкинской лимфомы Mabthera (ритуксимаб) и антиканцероматозное средство Kytril (гранисетрон гидрохлорид); Хeloda (капецитабин) для лечения рака молочной железы и рака толстой кишки; Herceptin (трастузумаб) для лечения рака молочной железы; Bondronat (ибандронат) для лечения остеопороза в онкологической клинике; иммунодепрессанты для использования в  трансплантологии CellCept (микофенолат мофетил) и Zenapax (даклизумаб).

В 2000–2002 гг. ученые Центра медицинской генетики «Рош» вместе с коллегами из Вашингтонского института в  Сент-Луисе (штат Миссури) и Национального генетического центра в Париже успешно осуществили глобальную научную инициативу по  расшифровке генома мыши (открытие, которое — рано или поздно — не может не попасть в поле зрения экспертов Нобелевского комитета).

Наконец, «прорывные» разработки самых последних лет: Tamiflu (озельтамивир) — первое в мире противогриппозное средство (ингибитор нейраминидазы) для перорального применения и  Xenical (орлистат) — для патогенетического лечения ожирения.

Roche Diagnostics (Индианаполис, США) ? ?

Genentech (Сан-Франциско, США) — княжество генной инженерии в империи «Рош»

Система ультраскоростного многоканального скрининга дает возможность значительно повысить эффективность поиска новых активных ингредиентов

Roche Molecular Systems Inc. (Плизантон, окрестности Сан-Франциско, США). В 1968 г. здесь был создан Институт молекулярной биологии «Рош»

Цейсовский аксиоскоп/микроскоп позволяет провести патогистологический анализ тканевых фрагментов в ходе фармацевтической разработки

Технология автоматизированного структурного анализа фармакохимических образцов построена на методе ядерно-магнитного резонанса

КРАЕУГОЛЬНЫЕ ПРИНЦИПЫ. «РОШ» СЕГОДНЯ И ЗАВТРА

С 2002 г. на фасаде штаб-квартиры ведущей японской фармацевтической компании Chugai в Токио красуется новый логотип — Roche-Chugai

Бегло очертив лишь основные этапы развития компании, убеждаемся в том, что принцип работы на  опережение времени был положен в основу деятельности «Рош» изначально. С момента основания концерна прошло немало десятилетий, но стержень деятельности и развития компании, ее миссия остаются неизменными: берясь за самые болезненные, трудноразрешимые и  «интеллектоемкие» проблемы мирового здравоохранения — находить их оптимальные (и  наиболее рентабельные) решения с помощью фундаментальных научных исследований и высоких химико-биологических технологий, и реализовывать эти решения с целью увеличения продолжительности и сохранения качества человеческой жизни.

Сложнейшая система инновационных технологий, используемая при создании и производстве лекарственных средств марки «Рош», подчинена цели исключить возможность нарушения качества изобретения на  каком-либо этапе жизненного цикла препарата и  донести это качество невредимым до пациента.

Следует упомянуть еще один важный принцип, на котором строится и философия компании и ее практическая деятельность в области здравоохранения — «принцип полного (замкнутого) цикла». «Рош» придерживается этого принципа во всем — и  применительно к выпускаемой продукции (полный цикл от самостоятельного поиска активной молекулы до выпуска и донесения готового лекарственного средства потребителю или специалисту в сопровождении информации, обеспечивающей надлежащее использование этого средства), и в своем понимании духа, буквы и  процедуры здравоохранения в целом.

В рамках философии «Рош», система обеспечения преемственности медицинской помощи образует все тот же символ — бензольный шестигранник:

1. Изучение генетической предрасположенности пациента к  тому или иному заболеванию.

2. Прицельный скрининг.

3. Профилактика.

4. Диагностика.

5. Лечение.

6. Непрерывный мониторинг получаемых результатов.

Сегодня, реструктуризировав многие другие бизнес-направления, гигант состоит «всего» из двух основных подразделений — фармакотерапевтического (в его составе биотехнологическое) и диагностического. Этот «структурный» факт характеризует логику медицины в предметном осмыслении «Рош»: поскольку без надлежащей диагностики невозможно надлежащее лечение, путем объединения этих двух преемственных по сути и доминантных по  значимости направлений в один мозговой центр обеспечивается широкий охват всего спектра здравоохранения. (Не говоря уже о стратегическом преимуществе перед конкурентами: подобной бизнес-конституции до сих пор не имеет никто из грандов мирового фармбизнеса, это — «ноу-хау» и  одна из визитных карточек «Рош»).

Еще одна отличительная черта корпоративной стратегии «Рош» — система менеджмента, которая базируется на максимальной операционной независимости. Входящим в состав группы компаниям и представительствам «Рош» в разных странах предоставлены определенные права для гибкого принятия решений, которые, по их мнению, наиболее соответствуют реалиям локальных рынков.

Перечисленные стратегические преимущества дополняет длинный список инновационных лекарственных средств, пополнивших портфель «Рош» в течение последних лет и десятилетий, а также пребывающих на разных этапах разработки и исследований в ожидании скорого «вбрасывания» на мировой рынок. Все это обеспечило транснациональному научно-производственному концерну «Рош» положение одной из крупнейших фармацевтических и самой крупной биотехнологической компании на планете, статус незыблемого авторитета качества и инноваций в  области мирового здравоохранения. Инновации — как в области разработки «лекарств-первопроходцев» и принципиально новых научно-производственных технологий, так и в  сфере выработки новых подходов в менеджменте и  стратегий бизнес-развития — всегда были и  остаются ключом к успеху компании «Рош».

ФЕРЗЕВЫЙ ЭНДШПИЛЬ

На сферической шахматной доске мирового фармацевтического бизнеса транснациональный инновационный фармацевтический концерн «Рош» — это ферзь. Ключевая, мобильная и маневренная фигура, обладающая дальним прицелом интеллекта и емким охватом научных знаний, способная передвигаться как по вертикали, так и по диагонали, рассекая всю доску вдоль и поперек. Располагая могучим научным и производственным потенциалом, он ставит перед собой большие задачи — эти задачи сложны, их множество (что требует только комплексного их решения) и все они подчинены единой стратегической цели: обеспечить максимально благополучную жизнедеятельность короля шахматной доски — ПАЦИЕНТА — самой важной и величественной, но в то же время самой уязвимой фигуры.

• Ферзь располагает максимальными возможностями, поэтому при самом сложном положении короля способен сделать для обеспечения его безопасности то, что не под силу другим фигурам.

• «Рош» осознает свою миссию и  берет на себя ответственность за защиту пациента при тех заболеваниях, которые представляют особую опасность для его здоровья и жизни, наиболее трудно поддаются лечению.

История свидетельствует: будущее мировой фармацевтической индустрии — за ферзями, действующими во благо королей. o

Филипп Снегирёв
Фото — © 1996-2004 F. Hoffmann-La Roche Ltd., Corporate Communications; • © The Nobel Foundation