Сегодня 85–92% фармацевтов — представительницы прекрасной половины человечества. Именно женщины в любую погоду в любое время года стоят на страже здоровья больших городов и маленьких сел.
В начале же прошлого века женщина была хранительницей домашнего очага, матерью, женой, подругой наконец, но не коллегой или соратником. А уж провизором и подавно! Женщины не имели права получать фармацевтическое образование, открывать аптеки и даже просто работать за первым столом. Да что уж там, женщина не могла быть даже аптечным помощником. Об этом сегодня мало кто знает, поэтому мы и решили рассказать о тех почти забытых временах. И о женщине, изменившей лицо фармации.
Начало начал: аптека как мечта
В 1868 г. в семье одного врача в небольшом городке Костромской губернии родилась девочка, которую назвали Антониной. Будучи любимицей отца, она с ранних лет сидела рядом с ним на приеме: ей разрешалось задавать любые вопросы, касающиеся лечения того или иного заболевания, и даже проводить вместе с папой обследование пациентов, но девчушка оставалась лишь сторонним наблюдателем — медицина ее абсолютно не увлекала. То ли дело аптека, куда Антонина приходила вместе с папой! Баночки и ступки, пестики и весы, рецепты, написанные витиеватым почерком, буквально сводили ее с ума. Дочка польского доктора Болеслава Лесневского твердо решила, что, когда вырастет, будет работать в аптеке. И после окончания католической школы в Санкт-Петербурге Антонина приступила к реализации своей мечты.
Лед тронулся, господа аптекари!
В те годы медицину и фармацию курировало Министерство внутренних дел, которое буквально засыпали письмами обиженные женщины: они возмущались, что их не берут на работу в аптеки, хотя такое право им было даровано. Однако чиновники отправляли в архив эти «крики души», предпочитая сохранять нейтралитет.
Антонина Лесневская позже в своем докладе «О фармацевтическом образовании женщин», подготовленном для выступления на третьем Съезде по техническому и профессиональному образованию в России, подробно осветит этапы большого «женского» пути в фармацию: «4-го января 1883 г. Император Александр Третий повелели открыть для лиц женского пола фармацевтическую деятельность, предоставив Министру внутренних дел предложить вопрос этот на предварительное обсуждение Медицинского совета.
Медицинский совет в 1885 г. нашел, что женщины могли бы быть допускаемы к фармацевтической деятельности и приобретению фармацевтических степеней при соблюдении следующих условий: одинаковой с мужчиной степени общего образования, обучения в аптеках, одинакового времени и объема обучения в высших учебных заведениях, с производством на общих с мужчинами основаниях испытаний. При этом предполагалось, что необходимые знания по естественным наукам женщины могли бы приобретать на высших женских курсах, а специально медицинские по фармации, фармакогнозии и пр. на частных лекциях приват-доцентов медицинских факультетов.
Министр народного просвещения 11 декабря 1887 г. уведомил, что не видит препятствий на допущение женщин в аптекарские ученицы при окончании ими 4-х классов мужских гимназий с одним латинским языком, и что лицам, имеющим звание домашней учительницы, необходимо сдать экзамен только по латинскому языку за 4 класса мужской гимназии.
Военный министр 8 января 1888 г. не встретил препятствий к допущению к экзаменам в Военно-Медицинской Академии аптекарских учениц и помощниц на фармацевтические звания и к устройству приват-доцентами Военно-Медицинской Академии частных подготовительных фармацевтических курсов, но с тем, чтобы курсы эти не были учреждены в зданиях Академии или её учебно-вспомогательных учреждений».
Никто не был против, но где женщины могли получить образование, никто не знал. Просто парадокс того времени! Право на образование есть, а вот как и где его получить, понятия нет.
В мае 1888 г. Медицинский департамент Министерства внутренних дел в циркуляре губернским врачам наконец подтвердил право женщин заниматься фармацевтикой. В циркуляре указывалось, что женщинам разрешается поступать на работу в аптеки и в дальнейшем сдавать экзамены на звание аптекарского помощника и даже провизора.
Через 4 года после выхода циркуляра в Киевском университете экзамены на звание аптекарского помощника впервые сдала женщина — некая А.М. Макарова стала первой женщиной-фармацевтом в России. К 1895 г. женщин — аптекарских помощников было уже 13, а к 1898 г. — 47.
Тогда же получила диплом и право практиковать как провизор и А.Б. Лесневская. Правда, не обошлось без унизительной процедуры получения особого разрешения для прохождения необходимого цикла лекций при Императорской Военно-медицинской академии — без него к экзаменам на звание провизора не допускали.
Первые шаги смелых женщин
Первый в России Женский медицинский институт, где представительницам слабого пола разрешили слушать лекции, необходимые для сдачи экзаменов на звание провизора, открылся в Петербурге в 1897 г. А через год, в 1898 г., Министерство внутренних дел разрешило Российскому врачебному обществу в Москве открыть специальные фармацевтические курсы — также для подготовки женщин к экзаменам на звание провизора.
В 1899 г. подобные курсы были открыты и в Петербурге, при Городской больнице имени С.П. Боткина. Женщины страстно желали быть медиками и отстаивали свое право — призывы к правительству устранить дискриминацию женщин, желающих получить медицинское университетское образование, прозвучали и на III Всероссийском фармацевтическом съезде в 1899 г.
Антонина Болеславовна Лесневская, получив диплом, решила проложить дорогу в профессию другим представительницам слабого пола.
Добившись положения, о котором многие женщины в ее время могли только мечтать, Антонина не останавливается на достигнутом. Следующие ее цели: звание магистра фармации и собственная аптека.
В 1901 г. она организует встречу аптекарских учениц и нуждающихся в работниках владельцев аптек. Используя все свое красноречие (а его, как пишут, у нее было в избытке), Лесневская старалась донести до владельцев аптек ошибочность взгляда на женщин-фармацевтов как на работников второго сорта.
Самое активное участие приняла А. Лесневская и в работе I Всероссийского женского съезда, проходившего в Петербурге в декабре 1908 г. В своем докладе на съезде она в который раз остановилась на трудном положении женщин, избравших своим призванием фармацевтическую деятельность.
Женская аптека? Да!
Под влиянием А. Лесневской и других активисток лед, наконец, тронулся — женщин-фармацевтов начали принимать на работу чаще, хотя и доверяли им только самые простые операции: заполнение сигнатур, фасовку или продажу лекарств в ручных отделах. Заведование же аптекой для женщины-провизора вообще долгие годы не рассматривалось.
Антонина Болеславовна неоднократно подавала прошение об открытии женской аптеки. Однако и в 1898 г., и на следующий год Медицинский департамент оставил ее ходатайство без рассмотрения. И только в январе 1900 г. после жарких дебатов на тему «может ли женщина управлять аптекой», разрешение наконец-то было получено.
Но злоключения продолжались. Вначале найденное А. Лесневской помещение не одобрили представители Медицинского департамента. А затем и владельцы близлежащих аптек, не желавшие иметь под боком сильного конкурента (на тот момент уже никто не сомневался, что женская аптека — сильный конкурент), не давали согласия на открытие.
И все же А. Лесневская нашла помещение в здании на Невском проспекте, близ Думы и Гостиного двора — оно примыкало к католической церкви Св. Екатерины. 5 июня 1901 г. аптека торжественно открылась. Она имела прекрасно оформленный интерьер, все необходимые помещения и самое современное аптечное оборудование.
Работали там женщины в возрасте 16–26 лет. Режим был двухсменным, а каждая смена длилась 7 ч (в отличие от стандартного 14-часового рабочего дня провизора в России тех времен). При аптеке было помещение для приезжавших из провинции девушек-фармацевтов, не имевших своего жилья в городе, — одно из первых рабочих общежитий.
Качество подготовки провизоров — вопрос № 1
Но одна проблема не давала А.Б. Лесневской покоя — качество фармацевтического образования. Анализируя все ошибки, допускаемые государством в этом вопросе, она опять-таки поднимает эту тему в своем докладе на третьем Съезде по техническому и профессиональному образованию в России. «При подготовке по всем интеллигентным профессиям раньше, чем приступать к практической стороне дела, необходимо получить научную теоретическую подготовку, а практическая деятельность только развивает приобретенные теоретические знания и укрепляет их. Фармацевтическое же образование поставлено как раз наоборот, и как увидим дальше, эту отрасль образования в настоящее время представляют чисто ремесленною.
По действующему законодательству лицо, желающее посвятить себя фармацевтической деятельности, должно поступить сначала в аптеку, причем требуется свидетельство о знании курса 4 классов мужской гимназии, включая сюда и латынь. С таким цензом молодые люди вступают в аптеки в качестве учеников на 3 года.
Женщины поступают в аптеку большею частью уже окончившие полный курс средних учебных заведений и имеющие свидетельство о знании курса по латинскому языку за 4 класса мужских гимназий. При этом для лиц обоего пола, окончивших полное среднее образование, практика в аптеках уменьшена до двух лет.
В аптеки женщины принимаются охотнее в провинции. Владельцы аптеки, приглашая интеллигентных работниц, выгадывают обыкновенно дешевых учительниц для детей. Ученица часто работает за стол и помещение, и редко получается небольшое вознаграждение от 5 до 15 р. в месяц. Вообще женщинам еще очень трудно пристроиться в аптеки в качестве ученицы. Большей частью они с трудом получают согласие аптекаря посещать его аптеку изредка, иногда 2–3 часа в неделю. Работу же ей почти всегда дают самую простую — резание сигнатур, заделку порошков и так называемую ручную продажу. Больше сравнительно выигрывают те, которые поступают в маленькие аптеки, где аптекарь сам должен работать ввиду ограниченных средств. Там в силу необходимости ученица знакомится скорее с аптечной работой и поневоле привыкает к самостоятельности в кратковременные отлучки аптекаря.
Насколько охотно берут в аптеки учеников как дешевый механический труд, настолько трудно, как я уже говорила, пристроиться ученицам. При этом принимается во внимание и меньшая физическая сила женщины, не выдерживающей 14-часового рабочего дня. Кроме того, в виду коммерческих соображений женщина является не всегда удобной для аптекаря, так как публика не привыкла еще к этому новому явлению, и к аптеке могут относиться недоверчиво.
Признавая, однако, в женщине аккуратную и добросовестную работницу, аптекари даже столичных аптек приглашают фармацевток, но они скрыты большею частью от глаз публики. В Москве есть аптека, где работает около 15 женщин-фармацевток, и для них есть специальное отделение за матовыми стеклами, куда не может проникнуть глаз любопытного. В таких тяжелых условиях проходит ученическая практика женщины.
Хотя по закону аптеки и должны быть школой для учеников, и аптекарь обязан подготовить служащих у него учеников к предстоящему экзамену, но на деле аптека давно уже утратила это значение и не дает им ничего, кроме усвоения технических приемов аптечного дела.
Ежедневный 14-часовой рабочий день при минимальном количестве свободного времени, равном обыкновенно одному дню в неделю, не дает возможности не только готовиться к экзаменам, но и почитать даже.
Приходит время получения первой ученой степени — аптекарского помощника. Ученики едут в университетский город и готовятся к экзаменам у провизоров, специально этим занимающихся и знающих все приемы и требования местных экзаменаторов.
Подобный учитель есть частное лицо, не имеющее возможности обзавестись пособиями, необходимыми для такой подготовки. Он обыкновенно в продолжение 3–6 недель дает ученикам краткие сведения по фармацевтической химии и фармакогнозии при помощи конспектов, составленных применительно к требованиям экзаменаторов, которые смотрят на учеников, как на людей, с которых «взять нечего» и требовать ничего нельзя, так как знают, что аптека не была для них школой.
Таким путем аптекарский ученик превращается в аптекарского помощника, — и опять три года той же механической работы. Полученные на лету сведения очень скоро испаряются, и к концу практики перед экзаменом на степень «аптекарский помощник» по теории является почти таким же, каким был сначала при поступлении в аптеку.
Бывают единичные случаи, больше среди работающих в провинции, где не столь обременяют работой, когда натуры более восприимчивые, более способные, которые находят время для работы над собою и продолжают прерванное образование, держат экзамен на аттестат зрелости. Но тогда уже они аптеку бросают и поступают на другие должности.
Еще более тяжелым бременем ложится аптечная рутина и условия фармацевтической жизни на женщину, которая в силу большой умственной подготовки чувствует большую потребность читать и развиваться.
После окончания помощнической практики мужчина приобретает право записаться в университет для слушания лекций на 2 года. Но он не пользуется правом студента, а считается вольным слушателем и слушает лекции с медиками и естественниками.
По специальным фармацевтическим предметам часто совсем нет лекций для него. К практическим занятиям фармацевт допускается как вольнослушатель, то есть когда есть свободные места в лаборатории. Бывает и так часто, что запись в университет только фикция и фармацевт все время продолжает служить в аптеке.
Во всяком случае, так или иначе, но мужчина может пользоваться университетом, а женщине в этом отказано. Она становится в очень незавидное положение: в университет ее не принимают, а право на диплом провизора она имеет».
Фармацевтическая школа для женщин
Антонина Лесневская — истинная бизнес-леди, которая просто не в состоянии остановиться на достигнутом. Ее очередная идея заключается в том, чтобы открыть при аптеке фармацевтическую школу для женщин, что Антонина Болеславовна и делает в 1902 г., не дожидаясь официального разрешения (которое будет получено год спустя).
А. Лесневская набирает 11 девушек: все они окончили гимназию и способны платить за обучение, которое рассчитано на два года. В фармацевтической школе Антонины Болеславовны преподают профессора Военно-медицинской академии и Женского медицинского института, а лекции по фармакогнозии читает она сама.
Первокурсницы изучают химию, физику, математику, зоологию и ботанику. Второкурсницы штудируют органическую, аналитическую и фармацевтическую химию, фармакогнозию, минералогию, геологию, гигиену, фармакологию и юриспруденцию. Теоретические занятия сочетаются с работой в лаборатории. Девушкам, успешно сдавшим выпускные экзамены, присваивается звание аптекарского помощника.
Такая серьезная подготовка должна была повысить профессиональный уровень специалистов и, соответственно, их социальный статус. «У нас нет фармацевтических факультетов и высших фармацевтических школ, как в Бельгии, Франции, Швейцарии и Германии, а потому фармацевты являются, как я уже упомянула, во всех русских университетах непрошенными гостями, случайно пристегнутыми на время к общей трапезе, — говорит в своем докладе А.Б. Лесневская. — Таким образом с самого начала своей деятельности до конца фармацевт является пасынком злой судьбы. Ученик-недоучек, выбившийся из колеи молодой человек, помощник, получивший диплом без какой-либо теоретической подготовки, quasi-студент в университете и аптекарь-коммерсант. Конечно, я не говорю о тех единицах из фармацевтов, которые известны своими научными работами на кафедрах некоторых университетов и ученых исследователей. Это только единицы.
А между тем значение фармацевта как общественного деятеля велико, особенно в провинции, где он является одним из немногих представителей интеллигенции и самостоятельным тружеником во главе своего или чужого дела.
Возьмем только провинцию. Фармацевт является там главным помощником врача и должен быть вполне сведущим. Кроме правильного приготовления лекарств, он должен уметь произвести химический анализ выделений, микроскопическое и бактериологическое исследование мокроты и пр., и этим помочь врачу поставить правильный диагноз больному. Он должен знать судебный анализ для разрешения на первых порах сомнений врача или юриста в несчастных случаях отравления.
Но даже помимо всего этого, не знакомы ли многим из нас те далекие уголки обширной Русской земли, куда еще не проник луч культуры, где в каком-нибудь медвежьем углу далеко от города народ лишен медицинской помощи и ждет, часто год, случайного приезда врача, навещающего в деревенской глуши своих родственников. Год ждут с хроническими болезнями, с хирургическими случаями, а сколько их не дождется, сколько погибнет от инфекционных и других болезней вследствие упущенного лечения?
В такую глушь является фармацевт открывать маленькую аптеку или управлять ею. Врач приезжает изредка или в известные базарные дни, так как он живет за десятки верст. Аптекарь поставлен в серьезное положение, и задача перед ним не легкая. Но, к сожалению, в большинстве случаев он относится к ней легко. Все сводится большей частью, за небольшим разве исключением, к коммерческой цели, и польза больного обыкновенно на последнем плане. Наугад лечатся разные болезни и дают советы. Здоровье и жизнь людей находится в руках вполне неподготовленных и мало развитых людей, соблюдающих исключительно свои интересы.
Допустим и честное отношение к делу, желание принести возможно больше пользы. Какой общий умственный уровень фармацевта для такой ответственной роли? Нельзя же считать ту минимальную сумму знаний, которую приобрел аптекарский помощник во время 6-недельной подготовки к экзамену, за что-либо основательное.
Между тем он в этой глуши авторитет: к нему идет за советом крестьянин, веря в него часто больше, чем в доктора; идет бедная мать с вопросами, касающимися воспитания, кормления или болезни ребенка; к нему прибегают и просят подать помощь в несчастных случаях. Как он во всем этом разберется, принесет ли пользу страждущему ближнему? А борьба со знахарями, с суеверием — разве не обширное поле деятельности для фармацевта, желающего быть полезным для своего бедного темного брата?
Но как дать широкую программу людям, так мало подготовленным к умственному труду, и как требовать от них знаний, когда они прямо со школьной скамьи лучшие свои годы проводят в аптеке, которая не представляется для них подготовительной школой, а только мастерской для изучения искусства возможно скорее приготовлять всякие лекарственные формы?
Поэтому-то фармацевты и не занимают подобающего им места в ряду других интеллигентных профессий. Фармация теряет все больше и больше научную физиономию и становится в узкие рамки аптечного дела. А между тем химическая промышленность с массой фармацевтических средств настоятельно требует специалистов — химиков-фармацевтов. Но на предъявляемые требования фармацевты оказываются несостоятельными и, все больше и больше удаляясь от науки, дают свободный доступ в их область представителям других специальностей: химические заводы фармацевтических препаратов заполнены естественниками-химиками, из аналитической и гигиенической лабораторий фармацевтов везде вытеснили. Так назрела потребность в интеллигентном труженике, и тот умственный багаж, который имеют фармацевты, оказывается недостаточным.
На основании всего вышесказанного и ввиду того, что контингент женщин, желающих посвятить себя фармации, всегда является с законченным средним образованием, при первой женской аптеке в Петербурге и была открыта Первая фармацевтическая школа для женщин. Два года с половиной тому назад открылась женская аптека, то есть женщинам разрешено управлять и вести дело самостоятельно.
Хотя за границей везде женщины пользуются теми же правами, что и мужчины, и наравне с ними получают фармацевтические степени, но аптеку открыть и управлять ею еще не разрешено ни одной женщине. В этом отношении Россия ушла вперед, и можно принести только глубокую благодарность всем тем, которые помогли осуществить эту идею и дали возможность женщинам пойти по новой для них дороге и посвятить себя вполне подходящему для них труду.
Первая женская аптека должна быть началом новой эры в аптечном деле. Она должна дать возможность выработать новый тип интеллигентных тружениц, знающих и техническую сторону аптечного дела, и подготовить к дальнейшим научным работам. Поэтому первую заботу этого учреждения составляет стремление дать материальные средства из своих доходов на школьное дело, на научную подготовку.
Через полгода после открытия Первой женской аптеки при ней же была учреждена Фармацевтическая школа для женщин. В текущем году она была милостиво принята под Августейшее покровительство Великой Княгини Анастасии Николаевны. В школу принимаются только окончившие полный курс среднего учебного заведения. Ученицы школы не должны быть ученицами аптеки. После двух лет они держат экзамен на степень помощника, хотя программа школы равняется программе, требуемой на степень провизора.
Путь, на который вступают и идут пионерки нового дела, очень тяжел и непривлекателен: им надо выработать себе признание их труда и положение в обществе. Мужчины-товарищи, к сожалению, не подготовили им этого пути, как это сделали врачи для своих товарищей-женщин, приучив веками общество смотреть на врача как на человека науки. Им самим придется, и не легко, пробивать новую дорогу и заставить общество принять их в ряды интеллигентных тружениц наряду с другими учеными профессиями и не смотреть на них как на представительниц коммерческих интересов или узких ремесленниц.
Может быть, слишком смело решать заранее, но я верю, что эта школа, в которую поступают лица, избирающие формацию не по воле злого рока, даст нам в скором времени новый тип представительниц фармации, сознательный элемент, умеющий постоять за интересы своего сословия, интеллигентных тружениц на арене общественной деятельности, которые принесут несомненную пользу отечеству, особенно в глухих уголках и окраинах, где так нужны умелая помощь и отзывчивое сердце женщины».
Похоже, идея повышения уровня подготовки оказалась очень своевременной. Школа успешно развивается: в 1910 г. срок обучения в школе увеличен до 3 лет, а выпускает она уже провизоров. Позже, в 1916 г., школа А. Лесневской получает статус фармацевтических курсов, на которых учатся 4 года.
Октябрьская революция сыграла в жизни и карьере А. Лесневской роковую роль. В 1918 г. аптеку и фармацевтические курсы национализировали, а потом закрыли. Антонину Болеславовну, как представительницу «буржуазии», едва не арестовали. С помощью сотрудников Красного Креста она перебралась из рухнувшей империи в Польшу, на родину своего отца.
Крах дела всей жизни и эмиграция не сломили А. Лесневскую. В Польше она сначала посвятила себя благотворительной деятельности — организовывала приюты для больных детей, столовые для бездомных и малоимущих. А потом ей удалось открыть в Варшаве свою аптеку. Скончалась Антонина Болеславовна в 1937 г., не дожив всего год до 70-летия. В Варшаве открыт Музей фармации имени Антонины Лесневской, изменившей лицо фармации, пусть даже такими нечеловеческими усилиями.
Коментарі