Отрасль отказывается от разработки антибиотиков: система рыночных отношений ее не поддерживает

Устойчивость к противомикробным препаратам названа ВОЗ в числе 10 угроз для глобального здравоохранения в 2019 г. Рост этого явления может вернуть нас в то время, когда такие заболевания, как пневмония, туберкулез, гонорея и сальмонеллез были неизлечимыми.

В то же время почти все крупные фармацевтические компании остановили программы разработки новых антибиотиков. «Почему? Какие последствия это имеет для нас?», — поиску ответов на эти и другие вопросы посвящена подборка публикаций «Северогерманского радио» (Norddeutscher Rundfunk — NDR). Авторы журналистского расследования пришли к выводу, что система рыночных отношений терпит неудачу, причем в абсолютно жизненно важной области.

Совсем недавно, сообщают журналисты, в 2016 г., около 100 компаний объединили свои усилия, сформировав «Промышленный альянс» (Antimicrobial Resistance — AMR Industry Alliance). Совместная декларация была подписана на Всемирном экономическом форуме в Давосе, а несколькими месяцами позже утверждена «Дорожная карта». 2 года спустя на том же мероприятии был представлен первый отчет о прогрессе совместных действий, который Международная федерация фармацевтических производителей и ассоциаций (International Federation of Pharmaceutical Manufacturers and Associations — IFPMA) расценила как подтверждение приверженности и принятие более практических подходов и начало реальных действий.

Планов много – результатов мало

Однако, за несколько последних лет ситуация сильно изменилась. По данным «NDR-Recherchen», полученным из инсайдерских источников, почти половина компаний, подписавших декларацию, больше не работают в этой области. Так, компания «Johnson & Johnson» подтвердила «NDR-Recherchen», что в настоящее время у них «нет новых антибиотиков в разработке». Такие гиганты, как Novartis, Sanofi и AstraZeneca, в последние годы также прекратили разработку антибиотиков. Представитель Allergan сообщил журналистам, что компания продолжает работу в сфере противомикробных средств, однако вопрос о том, идет ли разработка действительно новых средств, остался без ответа. Из Pfizer неоднократно поступала информация о работе над комбинацией двух препаратов, однако оба они уже применялись некоторое время, так что разработки эти – не новые.

В дополнение к крупным корпорациям в 2016 г. также подписали декларацию многие малые и средние компании. Около 50 из них исследовали новые антибиотики в то время, но на данный момент более 20 из них отказались от соответствующих исследований или хотели бы, но по разным причинам не могут продолжать. Многие из таких компаний изо всех сил пытаются удержать инвесторов. Однако в отсутствие финансового участия крупных компаний подобные проекты обречены на неудачу, поскольку небольшие компании не смогут осилить проведение клинических исследований. Максимум возможного – постановка «под ружье» модифицированных версий применявшихся ранее антибиотиков, в том числе – в ветеринарии, что сложно назвать истинными инновациями, с учетом того, что «клинические результаты такие же, как при применении известных схем лечения».

Потому что невыгодно

До 1990-х годов антибиотики разрабатывали почти все крупные фармацевтические компании. Некоторые, такие как Bayer, Bristol-Myers Squibb и Eli Lilly, «дали задний ход» более 10 лет назад, отмечают журналисты. По их подсчетам, в настоящее время только 4 из 25 крупнейших фармацевтических компаний мира трудятся над разработкой новых антибиотиков, а именно: MSD, GlaxoSmithKline, Otsuka и Roche/Genentech. Однако комментарии относительно количества занятых специалистов или размера инвестиций получить не удалось.

Причиной ухода крупных фармацевтических компаний в этой области, по-видимому, являются экономические соображения, отмечено в материале «NDR-Recherchen». Так, на антибиотиках можно заработать гораздо меньше денег, чем, например, на препаратах для лечения онкологических или хронических заболеваний, потому что, в отличие от них, антибиотики обычно применяют считанные дни или даже часы. Кроме того, общепринятым является подход, когда новые лекарства применяют только в случае крайней необходимости, оставляя их в качестве резервных. То есть широкое применение нового препарата может начаться уже под конец срока рыночной эксклюзивности; и как тогда компании вернуть потраченные средства?

Виновата, как всегда, система

Томас Куени (Thomas Cueni), генеральный директор IFPMA и председатель AMR Industry Alliance, отказывается винить отрасль в отказе от разработки антибиотиков. Он не знает ни одной компании, которая могла бы взять на себя ответственность за инвестиции в области со столь высоким риском неудач. При этом он прекрасно понимает, насколько плох для имиджа отрасли этот спад активности, и в интервью программа «Panorama» приводит суммарный объем затрат фармпроизводителей на исследования и разработки продуктов, связанных с устойчивостью к антибиотикам: не менее 2 млрд дол. США в 2016 г. Однако в эту сумму входят и расходы на диагностические, иммунопрофилактические и прочие средства. Сколько в точности тратят собственно на антибиотики, особенно в настоящее время, неизвестно.

Урсула Тойретцбахер (Ursula Theuretzbacher), независимый консультант по разработке антибиотиков, в том числе ВОЗ, давшая интервью в рамках той же программы, назвала выход крупных корпораций из исследовательских программ «неразумным» шагом. «Для меня абсолютно ясно, что фармацевтическая промышленность несет ответственность перед обществом», — отметила У. Тойрецбахер. По ее мнению, отраслевым экспертам следует иметь более далекоидущие планы, так как многие дорогостоящие противоопухолевые препараты можно применять только при наличии эффективных антибиотиков, способных предотвратить развитие серьезных инфекций.

«Взгляд изнутри»

Усиление разборчивости инвесторов, выбирающих только беспроигрышные варианты, и спекулятивные процессы на рынках ценных бумаг со скупкой за бесценок вчера еще дорогих акций – вот основные причины коммерческого неуспеха большей части многообещающих проектов.

Весьма показательна в этом отношении история «Achaogen» — небольшого стартапа на юге Сан-Франциско, основанного бывшим университетским биохимиком. Основателям компании удалось получить государственное финансирование, убедить некоторых инвесторов и провести в 2009 г. клинические исследования I фазы. Однако с этого момента компании требовался все возрастающий приток инвестиций. Первичное публичное предложение (Initial Public Offering) в 2014 г. дало необходимый толчок, и в 2018 г. разрешение на маркетинг препарата ZEMDRI™ (плазомицин) в США было получено. На тот момент компания, вложившая сотни миллионов долларов в разработку препарата, насчитывала более 200 сотрудников.

«Казалось бы: вот он – долгожданный успех! Однако уже тогда у сотрудников возникло мрачное предчувствие», — вспоминает Райан Цирц (Ryan Cirz), один из основателей компании. После получения регуляторного одобрения нужно было уже не много, а очень много денег: производство, контроль качества, распространение, маркетинг… «Именно в тот момент мир вокруг нас рухнул», — сокрушается Р. Цирц. Нужно было искать новых состоятельных инвесторов, но тогда отказ от финансирования разработки антибиотиков стал массовым: с начала 2018 г. снизились курсы акций практически всех компаний, специализирующихся на противомикробных средствах, вспоминает 40-летний биохимик. К тому же плазомицин одобрили только для лечения осложненных инфекций мочевыводящих путей, вызванных определенными энтеробактериями у взрослых пациентов, а не сепсиса, как планировалось. «Последней каплей» стало объявление «Novartis» о выходе из программ по разработке препаратов, преодолевающих микробную резистентность, а также противовирусных средств; после этого на финансовое участие крупных компаний рассчитывать не приходилось. А новый генеральный директор Novartis Вас Нарасимхан (Vas Narasimhan), между тем, подчеркнул важность лекарств для борьбы со злокачественными новообразованиями и болезнями системы кровообращения; обе области считаются значительно более прибыльными.

В сложившихся условиях ряд спекулянтов сделали ставку на падение цен, намереваясь приобрести акции по более дешевым ценам. «Это был год, полный страданий», — поясняет Р. Цирц. В начале июня 2019 г., через 12 мес после одобрения препарата, все было окончено. Оставшееся лабораторное оборудование было продано примерно за 200 тыс. евро, права представлять антибиотик по всему миру были куплены индийской и китайской компаниями — на общую сумму менее 15 млн евро. Что они делают с этим сейчас, неизвестно.

Американское общество по инфекционным заболеваниям (Infectious Diseases Society of America — IDSA) в связи с банкротством «Achaogen» заявило, что плазомицин имеет «критическую ценность для пациентов и для общественного здравоохранения», отметив «уменьшающуюся вероятность того, что инвесторы рискуют поддержать исследования и разработку антибиотиков, несмотря на неотложную и насущную потребность в этих препаратах».

«Вплоть до национализации»

Региональный лидер левых Германии, представляющий Мекленбург-Переднюю Померанию Торстен Коплин (Torsten Koplin), обвинил фармацевтическую промышленность, представители которой отказались от исследования антибиотиков, в безответственности и призвал к жесткому государственному вмешательству. По словам Т. Коплина, согласно статье 14 Основного закона в интересах широкой общественности допустима экспроприация собственности, если иначе нельзя обеспечить ее службу общему благу. По словам политика, медицинская помощь, в том числе фармацевтическая, представляет собой сферу общественного интереса. Если собственники не справляются, ситуацию в свои руки должны взять местные власти и федеральное правительство.

По материалам www.ndr.de; www.tagesschau.de;
www.ifpma.org; www.idsociety.org; www.ostsee-zeitung.de;
фото: Thomas Cueni; Ursula Theuretzbacher; Ryan Cirz

Бажаєте завжди бути в курсі останніх новин фармацевтичної галузі?
Тоді підписуйтесь на «Щотижневик АПТЕКА» в соціальних мережах!